2 МАРТА. ВЕЧЕР.
Он стоит на остановке и ждет трамвая, который даже и не собирается
показывать свою оранжевую мордочку из-за поворота. С ночных небес,
переливаясь в искусственном освещении ночного города, падают белые
перышки снега, подхватываемые у самой земли одиночными порывами ветра и
бросаемые под колеса пролетающих мимо, желтоглазых автомобилей. В одной
ветровке холодно, снег падает за воротник и щиплет шею, руки покраснели
от мороза, а волосы и ресницы стали седыми.
Она
сидит на подоконнике и смотрит на темное небо. Блестящие хлопья
облепили окно с уличной стороны. Холодный ветер, посвистывая, проникает
в щель между рамами. Ей холодно.
Она сидит у окна, смотрит на такой
знакомый дворик, на небо, на птиц, рассевшихся по крышам домов, на
людей, бегущих по своим делам, на свору собак, облаивающих мальчишек,
которые своими криками, по всей видимости, потревожили их, собачий,
покой...
Она сидит у окна и думает о прошлом и настоящем, мечтает о
будущем, надеется на исполнение этих мечтаний, что-то планирует, но в
этот момент вспоминает какое-то событие, вздыхает и снова начинает
просто смотреть в окно, ни о чем не задумываясь...
Она сидит у окна
уже давно, может быть, уже несколько лет, она помнит себя сидящей здесь
еще в детстве, помнит и ее это старое видавшее виды окно, надтреснутым
глазом оно следило за домом все эти годы, краска облупилась от
переживаний, морщинистая трещина пересекла окно пополам, дожди слёз
осыпались кислотой города на воспаленный зрачок стекла и теперь
картинки, которые Она видит в экране окна затуманены узорами городской
пыли...
Она соскальзывает с подоконника на пол комнаты, проходит
медленно в кухню... "Курить!" - проносится в голове. И вот уже желание
почувствовать терпкий вкус дыма на губах становится реальнее и
реальнее, кажется, уже вся кухня заполнена горечью сигарет, будто можно
уже потрогать этот дым... Телефонный звонок обрывает иллюзию.
Подбежав
к телефону, Она в недоумении стоит над ним, не решаясь поднять трубку.
Аппарат отчаянно дрожит, переполненный несказанными словами, Она
начинает бояться, что он попросту взорвется, если сейчас же не поднять
трубку, но в этот самый момент звонки прекращаются. Она, от чего-то
обессиленная, падает на диван и прикрывает глаза.
Ее мысли, чувства
и переживания отражаются в ее ясных, зеленых глазах, почти так же, как
свет уличных фонарей, чьи скупые лучи рассеивает обледенелое оконное
стекло.
Стоя на трамвайной остановке, он представляет ее и ему становится немного теплее.
Прости, пожалуйста, что использовал твои мысли, излитые на бумагу. Просто я не смог бы написать лучше.
|
|
|
