НАЕДИНЕ С СОБОЙ    Вечер подходил к концу, наступала ночь. Словно в насмешку еще полчаса назад блиставшие на темном небе звезды спрятались за черными тучами, и луна стыдливо скрылась за углом стоящего напротив дома. Первые крупные капли дождя громко ударили в подоконник, заплакало стекло. Постепенно гасли окна, все засыпало… Было необычно тихо… Тишину нарушал только шум дождя, который барабанил в окна.    Он поднялся и взял потертую трубку старого радиотелефона. Трубка возмущенно зашумела и неохотно выдала череду длинных гудков. Привычным движением он набрал ставший таким дорогим в последнее время номер.    - Але? - Голос был нежным, тихим, немного неуверенным в себе и напряженным.    Точно таким голос был два месяца назад, когда он решился первый раз позвонить совершенно незнакомой девушке. Это она его отыскала на безграничных просторах Интернета, дала ему свой телефон и попросила позвонить. «Ну что такого страшного может случиться?» - думал он, не решаясь нажать на кнопки телефона.    Он помнил первый разговор с ней, помнил, как не знал, о чем заговорить и просто молчал, а девушка скованно, как бывает между двумя только что познакомившимися людьми, рассказывала о себе.    - Алло! Привет.     - А, это ты? – В ее голосе уже не было напряжения, но в интонации послышались нотки разочарования. – Привет.    За окном шелестели на ветру листья сирени. Он вспомнил, вспомнил неподдельную радость в ее голосе, когда звонил ей вечерами, а она рассказывала и рассказывала ему о чем-то. Часто она брала в руки гитару и пела, пела только для него, а он слушал ее по телефону. Она жила музыкой, она сама была музыкой. Он не умел играть и петь, и все больше и больше жалел об этом.    - Солнышко, как ты, у тебя все в порядке?     - Солнышко… - на секунду ее голос потеплел.    Лучик лунного света пробился сквозь тучи и скользнул по его лицу. Он вспомнил, как она по телефону призналась ему в любви. А он не смог ничего ответить, потому что был не готов к этому. Он как всегда промолчал.    Это чувство пришло к нему не сразу, но пришло незаметно и было для него открытием. Он начал писать ей стихи, хоть как-то стараясь выразить ту нежность и заботу, которая скопилась в его душе. Как-то зимой они встретились. Он подошел к ней и поздоровался, она подняла глаза и тут же их опустила. Наверное, она надеялась увидеть кого-то еще на его месте, кого-то другого, а кого – он не знал. После этого он ни разу не слышал от нее слово «люблю».     - У меня все как всегда – тоска на душе от глупости людей.    Да, это он хорошо зазубрил и усвоил. Люди – глупы. Она объяснила ему, что люди стремятся к тому, что не имеет смысла, разрушают мир и калечат друг друга. Он часами убеждал ее в обратном, но она оставалась при своем мнении. Он не смог ее переубедить.    - Я скоро умру… - эту фразу она повторяла, как заклинание.    Вспышка молнии осветила комнату, а запоздалый гром маленьким землетрясением сотряс стены. Он помнил, как она первый раз рассказала ему, что режет ножом руки, чтобы заглушить душевную боль, как она хочет умереть… Пытаясь ее понять он располосовал себе всю руку бритвой, но боль не прошла, а только усилилась. Он пытался ее убедить, что резать себя – это глупо, но она, как и всегда, пропускала его убеждения мимо ушей и продолжала это делать.    Она постоянно спрашивала: «Зачем я родилась и кому нужна?» Он так хотел сказать: «Мне!»,- но молчал, пока она сама не спрашивала: «А тебе я нужна?»    - Малыш, - нежно обратился он к ней, - а я тебе нужен? Многое в последнее время изменилось, и, кажется, твое отношение ко мне тоже… - Ему с трудом дались эти слова, он не хотел, чтоб она поняла его неправильно.     - Ты о чем? – наигранно удивилась она, хотя все поняла.     - Одно время я был тебе нужен, ты нуждалась в ком-то, кому можно было все рассказать, поведать о своих чувствах. А теперь мне кажется я тебе надоел.    - … - она молчала…     - Ты ведь никогда серьезно ко мне не относилась, правда? Я ведь просто друг, не более. Такой же, как и многие другие. Я никогда не буду для тебя кем-то особенным?     - Эх…    - Я смогу тебя понять, я не обижусь на тебя, просто скажи мне. Ведь ты знаешь, как я тебя люблю. Даже в стихах я не могу выплеснуть все свои чувства к тебе. Даже в них… Я не хочу тебя обидеть, но я должен знать. Если я тебе надоел – я уйду, я привык к одиночеству и к самому себе…    Он вспомнил, как однажды вечером ее не было дома. Он не находил себе места, метался из комнаты в комнату… Он скучал, скучал по ней, по ее голосу, скучал до слез…     - Скажи, какую роль в своей жизни ты отвела мне?    На ветру скрипела форточка, дождь давно затих, луна снова показала свой серебряный бок. Он сидел молча и слушал ее молчание на другой стороне провода. Он представлял себе ее ясные глаза, улыбающиеся алые губы и темные длинные волосы.

| Наверх |