Во многих историях рассказывается, как король Артур, что из Британии, во время оно держал пышный двор с самыми достойными рыцарями из всех живших в ту пору, и сидели они за Круглым столом; и посвятил он в рыцари прекрасного, еще совсем юного господина Виголейса, прозванного рыцарем Колеса, который вскоре после того, еще во цвете лет, испытал наичудеснейшие приключения, так что и поверить трудно; мало того, что он умерщвлял великанов и других рыцарей, а иных заставлял, во исполнение его воли, самих принести к Круглому столу весть о его победе над ними; но сверх того он убил ужасного дракона Пифона, с которым бы и целому войску не справиться. А также с превеликим трудом одолел околдованного змия и дракона, а вернее сказать самого дьявола Воланда и, наконец, после тяжкого поединка прикончил архикудесника Роаса в его собственном дворце и всю ту страну и королевство Тародус возвратил законной наследнице, а именно прекрасной девице Ларии, королевне, которую он (господин Виголейс) получил в награду за свои превеликие и тяжкие труды, подвиги и опасности, купно со всем королевством и землями. О чем можно обстоятельно и со всеми подробностями с немалым удовольствием прочитать в занимательной истории о господине Виголейсе. Почти в таком же роде будет и нижеследующая история, к которой мы обратимся без дальнейших отступлений и околичностей.

     В ту самую пору, когда жил достойный рыцарь и витязь господин Виголейс (о коем мы упоминали во вступлении), в Нидерландах жил король по имени Зигхард, он родил со своей супругой единственного сына, названного Зигфридом, а что за приключения и опасности испытал оный королевич, вы услышите позднее.
     Мальчик вырос большим и сильным, посему он не стал слушаться отца и матери, а только и думал о том, как бы ему стать самому себе господином, или, как говорят, бароном, чем причинял немало забот своим родителям.
     Когда же король обратился за советом к своим советникам, те сказали ему, ежели сын не захочет остаться дома, пусть отправляется на поиски приключений, быть может, он одумается и из него еще выйдет доблестный витязь.
     Хоть королю и не очень-то пришелся по душе этот совет, все же было решено отпустить юношу. Зигфрид не мог дождаться, пока отец снарядит его, и отправился, не спросясь и не простившись, на поиски приключений. И вот идет он лесными чащами, а в желудке у него стало пусто и голодно, как вдруг видит на опушке густого леса деревню. Туда он и пошел. А у самого леса, за околицей, жил кузнец. К нему и зашел Зигфрид и спрашивает, не нужен ли ему слуга или подмастерье. Ибо Зигфриду теперь приходилось делать, что придется, - ведь он не был привычен к голоду, а между тем он уже два дня ничего не ел и долго шел. К тому же ему стыдно было бежать обратно домой, да и путь был неблизкий. Но позднее ему пришлось привыкнуть к голоду во время своих великих подвигов и приключений, о чем вам еще предстоит услышать.
     Кузнец же, увидев, что Зигфрид выглядит сильным и крепким, согласился взять его, дал ему есть и пить, в чем Зигфриду была превеликая надобность. А так как уже наступил вечер, он велел ему лечь спать. Наутро хозяин позвал своего подмастерья и повел его работать, чтобы посмотреть, как он с этим справится. И вот тут-то вы услышите чудеса, каким образом Зигфрид взялся за дело.

     Итак, когда хозяин впряг в работу своего нового подмастерья, последний с такой неистовой силой ударил по железу, что оно раскололось надвое, а наковальня до половины ушла в землю, отчего хозяин пришел в страшный испуг, вцепился Зигфриду в волоса и слегка оттрепал его. Зигфрид же не привык к такому обращению - ведь он только что ушел от родителей, потому что не мог снести никакого гнета и принуждения. хотя то была не отцова воля, а это советники, желавшие избавиться от Зигфрида, дали такой совет королю. И вот, так как Зигфрид не мог стерпеть побоев, он схватил хозяина за шиворот и швырнул его оземь, так что тот долгое время не мог очнуться. Когда же он пришел в себя, то сделал знак своему слуге, чтобы тот пришел ему на помощь. Зигфрид обошелся с этим слугой так же, как с хозяином, по каковой причине последний стал раскидывать умом, как бы ему избавиться от Зигфрида.

     Так как хозяин и его слуга, как вы уже слышали, получили от Зигфрида изрядные пинки, им пришлось лечь в постель. И вот, когда ночь миновала и занялся день, хозяин зовет Зигфрида и говорит ему: "Мне сейчас позарез нужен уголь, а потому ступай в этот лес и принеси мне полный мешок углей, там живет угольщик, с которым я постоянно имею дело". На самом же деле он имел в виду дракона, сидевшего в лесу под липой (которую хозяин указал Зигфриду), и дракон этот должен был умертвить и пожрать Зигфрида. Зигфрид отправился в лес, ничего не подозревая, и думал только о том, как бы достать уголь. Вот подходит он к липе - тут, откуда ни возьмись, ему навстречу ужасный дракон, который, без сомнения, готовится пожрать его. Недолго думая, Зигфрид хватает первое попавшееся под руку дерево, вырывает его из земли и швыряет в дракона, который сразу запутался хвостом в сучьях и ветках дерева, так что не мог высвободиться; Зигфрид сумел воспользоваться этим - он стал вырывать деревья одно за другим и швырять ими в драконово отродье (а змеенышей этих вокруг было немало). Затем побежал к угольщику, взял у него огня и поджег деревья над змеенышами, так что все они сгорели. А сало их потекло ручейком. Зигфрид окунул в него палец, и когда сало застыло, оно превратилось в твердую роговую оболочку. Увидев это, Зигфрид разделся донага и намазал себе все тело драконовым салом, кроме одного места между лопатками, до которого он не мог достать, что и стоило ему впоследствии жизни, как вы в свое время услышите. Вот по этой причине его и стали звать роговым Зигфридом.

     Когда Зигфрид оказался целиком покрыт роговой оболочкой, он подумал: "Отныне ты можешь стать рыцарем не хуже всех прочих", и отправился ко двору достославного короля Гибальда. Тот принял его радушно, и все, кто был там, оказали ему почет и уважение, так что напоследок он, хоть и не без опасных приключений, получил королевскую дочь.
     Этот король Гибальд жил со своим двором в Вормсе на Рейне, и было у него три сына и прекрасная собою дочь. И вот случилось так, что однажды жарким днем красавица подошла к окну подышать свежим воздухом, а тут - глянь, откуда ни возьмись, подлетел огромный ужасный дракон, так что весь замок будто пламенем объяло. Он унес с собой прекрасную девицу Флоригунду по воздуху, через горы и леса, так что тень его покрыла горы на целую четверть мили. Отец и мать пришли в такой ужас, что и описать невозможно. Особливо мать лила слезы день и ночь, так что все глаза себе выплакала.
     Дракон же принес девицу к себе на Драконову гору, улегся, положил голову к ней на колени и заснул. Но так как он был огромен и силен сверх всякой меры, то от одного его дыхания содрогалась вся Драконова гора. Можете легко вообразить, каково было красавице оставаться у такого мерзкого чудища и змия, как она тосковала, томилась и какие испускала вопли - все это и описать невозможно.
     Однажды, было это в день пасхи, дракон обернулся человеком, и тут красавица сказала ему: "Дражайший господин мой, как дурно поступили вы со мной, моим дорогим отцом, матерью и возлюбленными братьями. Прошло уже много дней, как вы принесли меня сюда, а мне так хотелось бы повидать моего горячо любимого отца, мать и братьев; если вы отнесете меня к ним, я торжественно клянусь вернуться с вами на эту гору или последовать за вами туда, куда вам будет угодно". На эти слова чудище ответило красавице: "Напрасно ты просишь об этом, ибо ты не только не увидишь никогда более отца, мать и братьев, но и вообще ни одной живой человеческой души". Это поразило девицу, как удар грома в самое сердце. Ее охватил такой страх и ужас, что она не могла вымолвить ни слова, а он сказал ей: "Тебе незачем так сокрушаться, а тем более стыдиться меня, ибо через пять лет, считая от сегодняшнего дня, я вновь стану человеком, так что ты должна провести со мной еще пять лет и один день, тогда ты станешь моей женой; знай же, что тебе предстоит, ибо впоследствии ты попадешь со мной в преисподнюю, где каждый день равен году". Как услышала девица эту ужасную речь, чуть было не лишилась чувств и вся затрепетала. Однако затем она от всего сердца воззвала к господу на небесах, уповая на его драгоценное милосердие и благодать, и от души помолилась, чтобы он по крайности сберег хоть душу ее (которую он искупил не златом или серебром, а своей бесценной кровью), а если будет на то его милостивая воля, освободил и избавил бы ее от тяжкого заточения. Затем девица молвила: "Ах, если бы мои братья ведали, где моя темница, я знаю, они помогли бы мне выбраться отсюда или расстались бы с жизнью. И так же точно мой дорогой отец не пожалел бы жизни. А более всего я скорблю о моей любимой матушке, я знаю, она день-деньской, как и я, плачет кровавыми слезами".
     В таких воплях и стенаниях целомудренная девица проводила день и ночь, так что нередко, обессиленная, падала без чувств на землю.

     Король и его супруга, нагоревавшись вволю, посовещались меж собой и порешили разослать гонцов во все концы света - искать свою дочь Флоригунду. Потом они каким-то образом разведали, что ее держит взаперти дракон на своей Драконовой горе и что освободить ее может один единственный рыцарь после неслыханных приключении и опасностей.
     Тем временем прошло без малого четыре года, как девица оказалась на Драконовой горе. И можно с уверенностью сказать, что к исходу пятого года это приключение ничем хорошим для нее бы не кончилось.
     Зигфрид меж тем достиг полного расцвета своих сил, так что, поймав медведя или льва, он хватал его в охапку и вешал на дерево, чем многих приводил в изумление. Однажды Зигфрид, отправившись на поиски прекрасной Флоригунды, заехал дальше обычного, и тут на узкой тропе повстречался ему огромный медведь. Зигфрид мужественно напал на него, убил и затем повесил на ближайшем дереве, ибо таков был теперь его обычай. А тут случилось, что король Гибальд со своей свитой выехал на охоту, чтобы немного развеять свои грустные мысли; сам того не замечая, он углубился в лес, прочь от своих спутников, и никого с ним не было, кроме Зигфрида, который постоянно находился при нем; и вдруг, откуда ни возьмись, навстречу королю выскочил большой сильный кабан. Король хотел пронзить зверя копьем, но Зигфрид опередил его и мечом снес кабану голову, так что тот мертвый свалился на землю, чему король немало удивился.
     Когда же слава о благородном Зигфриде разнеслась по всем землям и странам, король Гибальд стал все более и более выказывать ему свое расположение. Вскоре после того король французский, король испанский, король английский, шотландский и многие другие явились к королю Гибальду, чтобы утешить его и его супругу по случаю похищения их дочери. И тут он велел объявить турнир, чтобы посмотреть, как будет биться Зигфрид. Ибо на него он возлагал все свои надежды, так как слышал, что слава о нем разнеслась в самые дальние страны. И вот каждый стал ждать назначенного дня, чтобы увидеть, кто окажется лучшим на турнире и удостоится наивысшей похвалы.

     И вот, когда настал назначенный день, все явились на поле боя в доспехах и с оружием, а площадка была поделена поровну, так, чтобы ни у кого не было преимущества перед другими. Нам бы следовало теперь рассказать о каждом рыцаре по отдельности, но это оказалось бы слишком длинным. Мы же намерены описать эту историю наикратчайшим образом. А если кому охота прочитать о подобных рыцарских поединках, тот найдет их в "Императоре Октавиане", "Прекрасной Магелоне", "Петре с серебряными ключами", "Белом рыцаре", "Господине Мумпельгарте, прозванном господином Кристофером", "Гуго" и особливо в "Рыцаре Понто" и прочих, к коим я и отсылаю читателя. Заметим только, что здесь сражались на рыцарский манер и многие рыцари были выбиты из седла. Но Зигфрид ни разу даже не покачнулся в седле, поэтому по окончании турнира его объявили победителем и наградили красивой золотой цепью, на которой висел драгоценный камень. Когда это увидели все присутствующие короли, князья, графы и господа, благородный Зигфрид с их ведома и согласия был посвящен в рыцари и ему были оказаны все подобающие почести. Было бы слишком долго рассказывать, что за пышные и великолепные празднества сопровождали это торжество. Посему я отсылаю благосклонного читателя к вышеупомянутым историям.

     Когда все именитые рыцари распрощались с королем и рыцарь Зигфрид проводил их восвояси, он вновь вернулся ко двору и застал короля Гибальда и его супругу исполненных скорби и печали. Ибо как только зашел у них разговор об их дочери Флоригунде, тоска и тревога объяли им сердце. Зигфрид принялся утешать их, как только мог, и молвил: "Ваше величество, оставьте вашу безмерную скорбь. Я надеюсь, с божьей помощью, вскоре освободить вашу дочь". Слегка ободренные этими словами, они поужинали и легли спать. Ночью Зигфриду приснилось, будто он видит прекрасную Флоригунду, и это преисполнило его великой радости. Когда же ночь миновала и солнце мало-помалу возвестило наступление дня, Зигфрид проснулся, встал и оделся. И вздумалось ему поохотиться. Он взял своих гончих и выехал с ними совсем один на охоту. И вот оказался он в густом лесу, таком, что и дичь не осмелилась бы показаться. Тут, глянь, одна из лучших его собак устремилась в чащу, Зигфрид, снедаемый любопытством, - за ней, и неожиданно напал на след дракона, унесшего красавицу. Три дня, не пивши и не евши, скакал Зигфрид за гончей по следу змия, пока на четвертое утро не добрался до вершины горы. (Здесь Зигфриду пришлось голодать поболее, чем раньше, когда он впервые пришел к кузнецу, о чем уже рассказывалось выше.) Однако Зигфрид не думал о себе, а все о прекрасной Флоригунде. Меж тем, заметив, что конь его начал слабеть, он спешился, расседлал его и дал ему попастись немного, потому что овса у него с собой не было. А так как он и сам ослабел, то захотелось ему прилечь на траву. Вдруг, откуда ни возьмись, из леса выбегает огромный лев - и прямо на Зигфрида. Завидев это, он смекнул, что тут не до отдыха, смело ухватил его за пасть и, подобно Самсону, разодрал на части, так что лев пал мертвым к его ногам. Тогда он поднял зверя и повесил его на дерево, оседлал коня, сел на него и поспешил за своей гончей, ибо она продолжала вести его по следу.

     Зигфрид вновь сел на коня и успел проехать совсем немного, как ему повстречался рыцарь, весь закованный в латы, и обратился к нему с такой речью: "Кто бы ты ни был, молодой человек, поистине говорю тебе, ты не сделаешь ни шагу дальше, не скрестив со мной меча. Итак, сдавайся в плен, а если нет, ты погибнешь от моей руки". С этими словами он выхватил меч из ножен. Не долго думая, Зигфрид схватился за свой добрый меч и молвил: "Кто бы ты ни был, отважный рыцарь, защищайся как подобает мужу, ибо скоро это тебе понадобится, я научу тебя, как нападать на большой дороге на мужественного рыцаря".
     И они стали биться, да так сильно, что кругом искры полетели. Тут рыцарь в латах молвил Зигфриду: "Говорю тебе, витязь, сдавайся мне в плен, ибо на тебе нет доспехов, поэтому ты не можешь устоять против меня". Зигфрид же молвил: "Я скоро рассеку твои доспехи", и тут он схватил меч обеими руками и нанес им рыцарю такой жестокий удар, что сбил с него забрало. Тогда рыцарь сказал Зигфриду: "Плохо же тебе придется за это, до сих пор я тебя щадил". Тут он изо всех сил замахнулся мечом, думая рассечь Зигфриду голову. Но Зигфрид проворно отбил удар и угодил рыцарю в шею, так что тот упал с коня на землю. Зигфрид так же проворно соскочил с коня, подбежал к рыцарю, осмотрел его раны и, увидев, что они смертельны, пожалел, что так изранил рыцаря. Он снял с него доспехи, полагая, что, вдохнув свежего воздуха, рыцарь придет в себя. Это и вправду пошло тому на пользу, ибо рыцарь смог произнести еще несколько слов. Зигфрид молвил: "Теперь скажи мне, благородный рыцарь, откуда ты родом, как тебя зовут и в чем причина, что ты так злодейски напал на меня?". Рыцарь ответствовал: "Я бы все сказал тебе, если бы только на это хватило сил, но скажи мне, кто такой ты сам?". Зигфрид, которому великая охота была узнать от рыцаря что-нибудь новое, сразу ответил ему: "Меня зовут роговой Зигфрид". Услышав это, рыцарь молвил: "Благородный рыцарь, если ты тот, за кого себя выдаешь, я много наслышан о тебе, но вижу, что мне осталось недолго жить, поэтому, благородный Зигфрид, возьми мой щит и латы, скоро они тебе пригодятся, ибо здесь в этом лесу живет огромный великан по имени Вульфграмбер, он победил меня, так что я стал его пленником. Ибо сам я родом из Киликии, выехал на поиски приключений, невзначай забрел сюда в лес, а здесь этот великан одолел меня и сделал своим вассалом. Пока я не покорю ему еще пять рыцарей, я не буду вновь свободен. С тех пор я покорил ему всего лишь одного, а впредь мне уже никого не доведется покорить. А еще, суровый рыцарь Зигфрид, я хотел рассказать тебе об удивительном происшествии, приключивщемся в этом лесу с драконом, который держит в плену прекрасную девицу, но увы! я умираю". С этими словами он испустил дух. Когда Зигфрид услышал эти слова и увидел, что рыцарь так внезапно скончался, он чуть было не лишился чувств. Долгое время раскидывал он умом, как ему взяться за свое дело, и горько оплакивал рыцаря. "Ах, благородный рыцарь, - говорил он, - если бы господу было угодно сохранить тебе жизнь, чтобы я мог побольше узнать от тебя, где найти прекрасную Флоригунду. Но увы! тому не бывать!". Из его, рыцаря, доспехов Зигфрид взял всего лишь щит и шлем. "Ибо, молвил он, я уже три дня ничего не ел и так ослаб, что всех доспехов мне не снесть, а моя кожа (иными словами - роговая оболочка) - неплохие латы". С этими словами он надел на голову шлем, надел на руку щит, вновь сел на коня и поехал прямо в лес по следу, надеясь разыскать и спасти прекрасную Флоригунду или расстаться с жизнью. В такой тоске и тревоге он пребывал немало времени, не ведая, что находится так близко от Драконовой горы; и вот когда он дал шпоры коню, чтобы ускакать прочь из лесу, глянь, откуда ни возьмись, навстречу ему едет на вороном коне карлик по имени Эгвальд в роскошных одеждах, шитых золотом и серебром, усеянных драгоценными камнями, какие ему и пристало носить. Ибо он был несметно богатый король, что можно было понять по драгоценной золотой короне на его голове.

     Как только карлик, то бишь король Эгвальд, завидел рогового Зигфрида, он учтиво приветствовал его, на что Зигфрид ответил с благодарностью и весьма подивился его драгоценным одеждам, а особливо чрезвычайно затейливой короне. А также свите, которая его сопровождала, а именно: тысяча карликов, все нарядные и в доспехах, которые предложили Зигфриду свою службу. Ибо добрая слава о нем донеслась и до этих карликов. Так как карлик, то бишь король Эгвальд, не мог прийти в себя от удивления от встречи с Зигфридом, как и почему тог попал в эти Края, он спросил его: что за причина привела его сюда одного, ведь к тому же здесь очень опасно оставаться. Зигфрид возблагодарил господа, указавшего ему путь-дорогу, дабы он мог осуществить свои намерения, и попросил короля Эгвальда, чтобы тот дал ему почувствовать в полной мере свою преданность и учтивость и указал бы, как быстрее добраться до Драконовой горы. Когда же карлик заговорил с Зигфридом и назвал его по имени, Зигфрид изумился и молвил: "Раз ты так хорошо меня знаешь, тебе без сомнения известно, как зовут моих родителей, я же, - продолжал он, - хотел бы знать, живы ли они". Карлик ответствовал: "Твоего отца зовут Зигхард, и он царствует в Нидерландах, твоя мать из благородного рода, зовется Адельгунда, и оба они еще живы". Когда Зигфрид услышал, что карлик обо всем так хорошо осведомлен, он подумал: дела мои пойдут еще на лад. Ибо он полагался на свою силу, которая была равна силе двадцати четырех отважных мужей. И затем он попросил короля указать ему дорогу на Драконову гору. Тут Эгвальд-король сильно перепугался и молвил: "Ты не должен желать этого, ибо на Драконовой горе живет ужаснейший дракон, он держит в плену молодую девицу, королевскую дочь, которую ни один человек не может вызволить, ее отца зовут Гибальд, а девицу - Флоригунда". При этих словах Зигфрид возликовал безмерно, что наконец-то он узнал наверное, где найти королевскую дочь, и сказал карлику, что этого ему довольно и что он ничего так страстно не желает, как спасти красавицу от проклятого дракона. Когда король Эгвальд услышал, что Зигфрид не хочет отступиться от своего намерения, он попросил у него дозволения удалиться с миром, ибо здесь он долее не останется. Зигфрид воткнул свой меч в землю и трижды поклялся, что не отступит ни на шаг, пока не освободит красавицу. Карлик же молвил: "Хотя бы ты еще трижды поклялся и хотя бы ты одолел полмира, все равно все будет тщетно и напрасно. Поэтому считай, что жизни твоей уже пришел конец, разве что ты отправишься сейчас же восвояси". Зигфрид молвил: "Ах, государь мой Эгвальд, этого не может быть, такому не бывать, не гоже вам пугать меня, лучше помогите мне спасти красавицу". Но так как карлик очень боялся опасных приключений, он хотел бежать, Зигфрид же схватил его за волосы и швырнул о каменную стену, да так, что его прекрасная корона рассыпалась на кусочки. Тогда карлик, то бишь король Эгвальд, молвил: "Умерь свою ярость, благородный рыцарь Зигфрид, и смени гнев на милость, пощади мою жизнь, я подам тебе совет и помощь, как могу". Зигфрид молвил: "Пусть дьявол отплатит тебе за это, говори". Тогда карлик, то бишь король Эгвальд, молвил: "Здесь у нас живет великан по имени Вульфграмбер, ему принадлежит вся эта местность, под его властью находится тысяча человек, во всем ему покорных. Он-то и хранит ключи от Драконовой горы". Тут Зигфрид возрадовался безмерно и молвил: "Покажи мне его поскорее, чтобы я мог прийти на помощь красавице и спасти ее, если же ты откажешься, то умрешь". И тот показал ему дорогу к горе у каменной стены, где жил великан. Когда Зигфрид услыхал это, он постучался в дверь и приказал великану выйти к нему. Как только великан услышал это, он в гневе и ярости выскочил из дома с железной жердью в руке и, завидев Зигфрида, закричал: "Какой дьявол привел тебя в этот лес, не надейся унести отсюда ноги!". Зигфрид молвил: "Вот уже четыре года ты держишь взаперти в Драконовой горе красавицу, она плачет и тоскует, посему я требую, чтобы ты выдал мне ее, ибо я знаю, что ключ от Драконовой горы у тебя". Услышав эти слова, великан исполнился гнева и ярости, схватил железную жердь и обрушил на Зигфрида такой чудовищный удар, что с деревьев кругом посыпались сучья, а жердь почти наполовину ушла в землю. Но удар пришелся мимо, так что не причинил витязю ни малейшего вреда, ибо Зигфрид успел отпрянуть в сторону.

     Великан, увидев, что промахнулся, разъярился еще более и обрушился на витязя с такой силой, как если бы хотел разрубить его на куски Но Зигфрид быстро и проворно отскочил на три пяди назад и выхватил свой добрый меч И в то время как великан от столь сильного удара выпустил жердь из рук, Зигфрид снова прыгнул вперед и нанес ему такую глубокую рану, что кровь хлынула из нее ручьем. Тогда великан промолвил, полный гнева: "Эй ты, молокосос, неужели ты отваживаешься сразиться со мной, когда меня убоялось целое войско. Ты бы лучше пожелал оказаться за тысячу миль отсюда, но на это не надейся,- ибо ныне тебе пришел конец. Я покажу тебе, на что я способен" И с этими словами он снова обрушил на витязя такой могучий удар, что жердь целиком ушла в землю. Он, без сомнения, сразил бы Зигфрида, но тот снова проворно отскочил в сторону, не испытав ни малейшего вреда, и затем, нимало не мешкая, дал великану в свою очередь понять, что и он не младенец - он снова нанес ему глубокую рану в живот, так что тот чуть было не упал наземь. Это рассердило великана свыше всякой меры. Он спасся бегством за каменную стену и перевязал, как мог, свои раны Зигфрид между тем стоит и размышляет, как бы ему все же спасти красавицу, и вновь стучится в жилище великана, который ответил ему, что не заставит себя долго ждать, скоро выйдет, и тут ему будет крышка. Тем временем великан надел доспехи - золотой панцирь, закаленный в крови дракона. Шлем же его был сделан прочно и искусно сверх всякой меры. Щит был из доброй стали, толщиной в ступню, а в руках у него была жердь не хуже первой, такая острая со всех четырех граней, что с одного удара могла расколоть колесо телеги, каким бы прочным железом оно ни было оковано. Сверх того, у него на боку висел огромный, искусно выкованный меч. Вооруженный таким образом, он снова выскочил из-за каменной стены, исполненный гнева и ярости, а когда он носил все это оружие, то не боялся сразиться с целым войском, и обратился к рыцарю Зигфриду. "Ну-ка, скажи, маленький злодей, какого дьявола ты сюда явился, чтобы убить меня в моем собственном доме?". Зигфрид молвил: "Ты лжешь, как пес, я вызвал тебя выйти ко мне". - "Что? - вскричал великан - Так ты еще и хорохоришься? Ты еще трижды пожалеешь, что явился сюда Я повешу тебя на первом дереве". - "Ах, злодей, - отвечал Зигфрид - Ты думаешь, я за этим пришел? Поистине, нет, господь не попустит этого И я говорю тебе прямо, если ты не поможешь мне добыть красавицу из Драконовой горы, я прикончу тебя; и будь ты хоть сам дьявол, господь бог еще сильнее, он отдаст тебя в мои руки" - "Чтоб я помог тебе добыть девушку?- воскликнул великан - Тому не бывать, ты еще не знаешь моей силы и мощи, вот погоди, я тебя так проучу, что тебе будет не до женщин" - "Хвастун, - молвил Зигфрид,- помоги мне добыть красавицу, или я проучу тебя и покажу, кто я такой и на что способен". С этими словами они набросились друг на друга с такой яростью что из шлемов и мечей посыпались искры Зигфриду мнилось, что он все еще у своего хозяина-кузнеца бьет по наковальне, он собирался так же точно вогнать в землю великана, и это ему почти что удалось Он нанес врагу страшный удар, затем вскочил на коня, ибо по сравнению с великаном был слишком мал ростом, и мечом нанес ему смертельную рану, так что тот упал на землю Затем, после долгого поединка, он нанес великану Вульфграмберу такой удар, что тот рухнул на землю, и кровь его полилась ручьями.
     Когда великан оказался поверженным с шестнадцатью глубокими ранами, он взмолился, чтобы рыцарь пощадил его жизнь и вынужден был, вопреки своей воле, отдать должное отважному рыцарю "Теперь, - сказал он, - ты можешь по праву носить звание рыцаря, ибо ростом ты невелик и по сравнению со мной почитай что дитя, а все равно ты меня одолел. Если ты оставишь мне жизнь, я отдам тебе все свои доспехи и самого себя в залог своей верности". Зигфрид же молвил "Тебе нечего опасаться меня, если только ты поможешь мне добыть красавицу Флоригунду из Драконовой горы". И великан обещал быть ему верным помощником в этом деле.

     Тут великан Вульфграмбер поклялся Зигфриду торжественной клятвой, что поможет ему добыть красавицу. "Тогда и я клянусь (молвил Зигфрид) сохранить тебе жизнь", и сам, как мог, перевязал великану раны и сказал ему: "Ты легко мог бы избежать этих ран, ибо если бы мы с такой же силой бились за красавицу, мы, без сомнения, добыли бы ее А теперь скажи-ка, друг, - молвил Зигфрид, - как нам лучше всего взобраться на Драконову гору" "Это я тебе покажу",- молвил вероломный великан (ибо, как вы скоро услышите, недолго держал он свое слово) и повел его в мрачное ущелье, по дну которого протекал бурный поток, так что шум от него отдавался жутким эхом и воем меж скалами и Драконовой горой. И вот, пока они шли этим ущельем и Зигфрид ничего не опасался, а только страстно ждал минуты, когда узрит красавицу и дракона; пока он шел, погруженный в эти мысли, великан смекнул: "Настал час сквитаться с тобой за нанесенные раны", и тут этот вероломный злодей нанес рыцарю сзади такой страшный удар, что тот упал на землю и кровь хлынула у него изо рта и из носа Никогда еще Зигфриду не доводилось получать такой сильный удар кулаком, какой был ему ныне нанесен бесчестным плутовским способом Великан, без сомнения, прикончил бы его, если бы тем временем не появился карлик Эгвадьд и не спас Зигфриду жизнь своим искусством. Падая, Зигфрид, однако, успел прикрыться щитом, чтобы защитить себя от новых ударов, и вот он лежал под ним без чувств и без сознания.

     И вот, когда Зигфрид лежал таким образом на земле под своим щитом, появился карлик и надел на него шапку-невидимку, чтобы великан не увидел его. Тут великан забегал вокруг как бешеный, не понимая, что случилось. "Дьявол, что ли, тебя унес,- говорил он,- или господь бог? Только что ты лежал передо мной простертый на земле, а теперь тебя нет, что за чудо?" Тут карлик не мог не посмеяться про себя, поднял Зигфрида, усадил его, и сам сел рядом с ним Придя в себя, Зигфрид от всего сердца поблагодарил карлика "Господь воздаст тебе, - молвил он, - за то, что ты так благородно поступил со мной, между тем как я этого у тебя совсем не заслужил". "Да, благородный рыцарь, - молвил карлик, - тебе есть за что благодарить господа, ибо не приди я вовремя на помощь, тебе пришлось бы совсем худо, но прошу тебя, не думай впредь о красавице и не пытайся освободить ее, чтобы с тобой не приключилось еще что-нибудь похуже Ибо теперь в шапке-невидимке ты можешь, ничего не опасаясь, покинуть это место". Зигфрид молвил: "Напрасны и тщетны твои просьбы, неужто я на- прасно и тщетно потратил столько труда и усилий? Тому не бывать, и будь у меня тысяча жизней, я рискнул бы всеми, даже если бы мне не осталось ни одной". С этими словами он сорвал с себя шапку-невидимку, схватил обеими руками меч и, полный ярости и гнева, мужественно бросился на великана, коему нанес еще восемь глубоких ран Тогда великан вскричал: "Ты такой маленький человечек, а бьешь с такой силой! Что проку тебе в моей гибели, раз после меня не останется никого в целом свете, кто помог бы тебе добыть девицу". Зигфрид вспомнил о великой любви, которую питал к красавице, и оставил великану жизнь, а потом молвил- "Тогда убирайся, но только иди передо мной и показывай мне дорогу к девице, а не то я отрублю тебе голову, даже если весь мир провалится в тартарары заодно с тобой!". Великан, увидев, что Зигфрид не шутит, взял в руки ключ, пошел перед ним прямо к Драконовой горе и отпер дверь, которая была запрятана под землей на глубине восьми саженей и замкнута. Когда дверь была отперта, Зигфрид вырвал у него ключ и сказал "А теперь убирайся прочь, низкий вероломный негодяй, и покажи мне дорогу к девице, не то ты заплатишь мне головой за свое предательство"
     И вот, пока они подымались на огромную скалу, оба порядком устали, особенно великан; тот охотно присел бы отдохнуть, ибо раны его давали себя чувствовать, но Зигфрид силой подгонял его идти вперед.
     Между тем благородный рыцарь Зигфрид завидел красавицу, чему возрадовался всем сердцем. Флоригунда же заплакала от радости, завидев отважного рыцаря, и молвила: "Этого рыцаря я не раз встречала при дворе моего отца", и она приветствовала его и пожелала узнать, как живется ее отцу, матери и трем братьям в Вормсе.
     Коротко сообщив ей, что четыре дня тому назад, при его отъезде, они пребывали в добром здравии, он молвил: "Целомудренная дева, перестаньте печалиться и грустить, собирайтесь в путь-дорогу, ибо нам здесь недолго оставаться" - "Ах, мой благородный рыцарь, - молвила девица, - я весьма тревожусь за вас, что вам не удастся увезти меня отсюда без кровавого поединка, но боюсь, что вам не одолеть ужасного дракона, ибо это сам дьявол во плоти". - "Хоть бы он и был самим дьяволом, целомудренная дева, - молвил Зигфрид, - неужто все мои тяжкие труды и старания были впустую? Тому не бывать Либо я спасу вас, либо сложу голову Уповайте вместе со мной на господа в небеси, воззовите к нему сердцем и устами, чтобы он ниспослал мне силу и мощь".
     Девица от всего сердца помолилась господу, дабы он ниспослал рыцарю силу и мощь избавить ее наконец от жестокого дракона Она также поблагодарила рыцаря за то, что ради нее он взвалил на себя такие труды и опасности и поклялась ему в верности, если он спасет ее, как оно и случилось на самом деле. Зигфрид успокоил девицу и сказал, что ни в чем не уступит дракону, а, напротив, с божьей помощью одолеет его или расстанется с жизнью.
     Тут великан, то бишь Вульфграмбер, говорит Зигфриду. "Взгляни, прямо перед тобой в стене ты найдешь клинок необыкновенной красоты, выкованный самым искусным мастером на свете, а без него никаким другим тебе не одолеть дракона".
     Зигфрид, не подозревая ничего худого, с жадностью протянул к мечу руку, как вдруг вероломный негодяй, чье имя даже и повторять не стоит, нанес благородному Зигфриду глубокую рану, так что тот едва удержался на одной ноге на Драконовой горе. Тут витязь, разъярившись, ринулся на предателя, и вновь начался такой бой, что от него содрогалась вся Драконова гора Красавица ломала руки, рвала на себе свои золотистые волосы и из глубины сердца взывала к господу, чтобы он поддержал праведника. Рыцарю же она крикнула "О, смелый витязь, сражайся за свою жизнь, как надлежит мужу, спаси меня, несчастную деву, вспомни о превеликих трудах, которые ты уже вынес ради меня!"
     Услышав эти сетования девицы, Зигфрид молвил "Не горюйте, прекрасная дама, тому нет повода" А великан подумал: дело плохо, теперь - или пан, или пропал, и напряг все свои силы, которых, однако же, оставалось совсем немного Тут Зигфрид запустил руку в его раны и разодрал их так, что кровь ручьем заструилась с горы. Великан рухнул на землю, дрожащим голосом умоляя рыцаря дать ему восчувствовать его доблесть и подарить ему жизнь. И признал еще, что трижды предал его. "Теперь,- молвил он,- когда вы видите, что я лежу обессиленный, вам нечего меня опасаться". Однако Зигфрид" видя, что красавица отныне в его власти и ключ от Драконовой горы у него, не обратил внимания на мольбы великана, а сбросил его вниз с горы, так что тот разбился насмерть.
     Тут красавица засмеялась и возликовала свыше всякой меры и возблагодарила господа за то, что он ниспослал рыцарю силу и мощь. Рыцарь же, ликуя, подошел к девице, целомудренно обнял ее и молвил: "Утешьтесь, прекрасная дама, ваши страдания скоро сменятся радостью и счастьем". Красавица от всей души поблагодарила рыцаря взволнованными словами, но напомнила ему, что этого еще недостаточно, ибо она опасалась, что дракон еще причинит им немало беспокойства. "Это не беда, - возразил рыцарь, - а вот что меня всего более печалит, это то, что я уже четыре дня ничего не ел и не пил, а спал и того менее".
     Эти слова услышал карлик Эгвальд и, равно как и девица, испугался свыше всякой меры; он сразу же побежал и распорядился, чтобы витязю принесли поесть, вызвался снабдить его и красавицу едой и питьем по меньшей мере на две недели и сам прислуживал им за столом вместе ее" своими братьями и товарищами.

     Когда подали еду - какую уж могли приготовить в спешке, - Зигфрид сел с красавицей за стол, чтобы подкрепиться и вновь обрести свою прежнюю силу. Но не успел он сделать и глотка, как вдруг, откуда ни возьмись, из-за гор появился в воздухе ужасный дракон, а с ним семь змеенышей, и горы от этого содрогнулись, словно бы готовы были рухнуть, так что немудрено было бы и помереть со страху. Красавица страшно испугалась, так что пот выступил у нее на лице, а все карлики, прислуживавшие за столом, разбежались. Зигфрид же взял край своей шелковой одежды и вместо носового платка вытер им заботливо девице пот с лица и молвил: "Не отчаивайтесь, моя красавица, господь нам поможет". - "Ах, дорогой мой господин, - воскликнула девица, - если бы даже вам помогал весь свет, все равно теперь нам пришел конец". - "Господь не допустит этого, моя дорогая, - молвил рыцарь, - это речь женщины, рыцарь же скажет по-иному; пока с вами господь бог и я, ничто не грозит вам, кто посмеет отнять у вас жизнь, которую дал вам господь?".
     Пока влюбленные беседовали подобным образом, дракон подлетел совсем близко, извергая перед собой пламя на расстояние трех копий, так что гора раскалилась, словно горела огнем. Дракон меж тем ударился о гору с такой силой, что она треснула и содрогнулась, как если бы собиралась рухнуть. Зигфрид с красавицей, находившиеся под горой, страшно перепугались, думая, что скала обрушится и завалит их (ибо они укрылись от великого жара внизу в пещере, чтобы выждать, пока пламя, которое дракон принес с собой, без сомнения, из преисподней, немного не остынет и не угаснет).
     Этот дракон некогда был прекрасным юношей и за любовные дела был проклят одной женщиной, так что при нем безотлучно находился сам дьявол во плоти, коему он должен был служить телом и душой. Но он сохранил человеческий разум и обладал дьявольской силой, поэтому он и похитил красавицу, которую собирался по прошествии пяти лет, когда вновь обретет человеческое обличье, взять в жены. Хотя красавица и жила надеждой, что он по прошествии пяти лет вновь примет человеческое обличье, все же она испытывала перед ним такой ужас, как перед самим дьяволом, и легко можно вообразить, что она никогда и вовеки веков его бы не полюбила.
     Дракон же разъярился сверх всякой меры из-за того, что у него хотят похитить его красавицу, которую он кормил и поил вот уже более четырех лет, а зимой согревал своим жаром, защищая от холода, который на Драконовой горе был лютым и нестерпимым. Ибо зимой он ложился поодаль пещеры и удерживал ветер, мороз и холод, чтобы девице не приключилось от этого неудобства (кроме тех случаев, когда он отправлялся на поиски пищи). К тому же он собирался вскоре взять ее в жены, поэтому он чуть было не лопнул с досады.